Долгие годы хранилась в семейном архиве записная книжка, которую Александр Юревич вел с января 1943 года (в 2004 году передана в Музей обороны Ленинграда). В ней были краткие записи боевых действий. Последние строки были датированы августом 1943 года – за несколько дней до тяжелого ранения, которое он получил на Карельском перешейке. Машина со звуковещательной аппаратурой подорвалась на мине, когда везли на передовую агитатора-финна.

«Хочу, чтоб ты чувствовала себя еще лучше, чем при нашей встрече, – писал Александр Юревич жене в одном из своих последних писем до ранения, 19 августа 1943 года. – Будь весела и бодра, и все обойдется хорошо. Как возвращусь, конечно, сразу же постараюсь приехать. Сегодня получил твое письмо, очевидно, последнее. Оно опять с трескотней – вот не отучить тебя! Писем целые пачки, которые услали по месту прошлой командировки, еще не вернули обратно, так что ни о ком не знаю. Ну, пока, родная. Будь здорова. Крепко целую. Твой Алесь»...

«После ранения отца оперировали в госпитале в Осиновой Роще, а позже мама перевела его в свой госпиталь, на проспекте Энгельса, где и выходила его, отдав ему свою и мою кровь (будучи уже беременной), свою любовь и свою веру в жизнь», – рассказывает его дочь Татьяна Александровна Юревич. Затем его отправили на службу в мастерские по ремонту звуковещательной радиоаппаратуры, располагавшиеся на территории Петропавловской крепости.

В ноябре 1943 года у четы Юревич произошло долгожданное счастливое событие – родилась дочь Татьяна. Будучи беременной, Соня буквально до самых родов продолжала работать в госпитале. «2-го ноября до глубокой ночи была на операциях, – вспоминала она. – К концу дня пол становился скользким от крови и воды. Я поскользнулась, упала... Отпустили меня домой. А в час ночи начались схватки. Приплелась опять в госпиталь. Михаил Степанович предложил рожать здесь, но я наотрез отказалась». На госпитальной машине Соню отвезли в ближайший роддом – в Педиатрическом институте. Сопровождала ее врач-хирург Аида Петровна Гусева – дочь знаменитого тибетского врача П.А.Бадмаева, работавшая в госпитале начальником отделения хирургии [33] .

К Аиде Петровне у Софьи Юревич на всю жизнь сохранилось особое, теплое и трепетное отношение. На страницах этой книги мы помещаем уникальный документ военной поры – письмо Сони Юревич, адресованное А.П. Гусевой, в котором были и такие строчки: «Когда Вы сидели у меня на кровати, мне хотелось обвить Вашу головку руками и расцеловать хорошенький ротик, красивенькие черные глазки и всю Вас, такую добрую и нежную. И вспомнилось мне почему-то давно ушедшее, далекое прошлое, мой родной город, дом и такая же добрая, нежная, заботливая мама. Вот почему Вас так любят раненые бойцы, и так много хорошего и благодарного говорится о Вас в палатах. Целую самую любимую в этом госпитале» [34] .

По воспоминаниям Софьи Юревич, Алесь писал:

«Спасибо за дочку, а кончится война, рожай себе мальчиков...» Дочку он назвал Татьяной в честь своей матери. Сестрички из соседнего госпиталя сшили Соне из голубого парашютного шелка, подаренного летчиками с аэродрома «Сосновка», пеленки, чепчики, распашонки, ватное одеяльце, так что приданое оказалось богатым.

А.П. Гусева – дочь П.А. Бадмаева и Е.Ф. Юзбашевой. Во время блокады работала в госпитале на проспекте Энгельса начальником отделения хирургии. Фото 1935 г. Фото из архива Н.Б. Роговской (дочери Б.С. Гусева)

После родов Соня практически сразу же вернулась к работе. «Вскоре я пришла в операционную, – рассказывала она. – Дочка была рядом, спала в кресле перевязочной, которое я придвигала к стенке. Приду кормить, а девчонки нет – опять утащили раненые. Ищу по палатам, вижу, несет ее кто-нибудь на руках, а другой говорит: „Иван, хватит, ты уже давно носишь, дай мне“. Скучали они по своим, оставленным где-то детям. Весной (1944 г. – С. Г.) я выставляла коляску (нашли где-то ведь плетеную коляску на высоких колесах) под тополя во дворе госпиталя. Так и росла она у меня под тополями».

Во время операции в госпитале. Справа – Аида Петровна Гусева. Фото военных лет. Из архива Н.Б. Роговской

В истории войны известны многочисленные истории про сынов полка. А Татьяна Юревич – без преувеличения, настоящая «дочь блокадного госпиталя»...

Письмо С. Юревич А.П. Гусевой. Фото из архива Н.Б. Роговской

Летом 1944 года госпиталь покинул помещение школы и двинулся с армией в Выборг, аэродром из Сосновки тоже передислоцировался вместе с войсками – в сторону Эстонии. Ушла из госпиталя с мужем лучшая Сонина подруга Люся. Стал реже бывать дома Алесь: его перевели из Петропавловской крепости в лабораторию Балтийского флота в Усть-Ижоре – начальником минно-торпедного отдела. Так и осталась Соня с маленькой дочуркой одна-одинешенька в чужом городе. Все госпитальные подруги и знакомые были далеко, мать где-то за Волгой, в Саратовской области. Софья помогала матери, как могла, – отправляла ей свое армейское жалование.

Рисунок новгородских башен Кремля, выполненный гуашью и подаренный в 1941 г. С. Юревич в госпитале. Из архива Т.А. Юревич

Осколок мины, которым был в августе 1943 г. ранен А. Юревич. Из архива Т.А. Юревич

Письмо А. Юревича с фронта, адресованное «милой Софочке». 1942—1943 гг. Из архива Т.А. Юревич

Письмо А. Юревича с фронта, адресованное «милой Софочке». 1942—1943 гг. Из архива Т.А. Юревич

Соня Яковлева (в замужестве Юревич) незадолго до Великой Отечественной войны. Фото 1941 г. Из архива Т.А. Юревич

«Кругом разруха, голод, карточки и незнакомая, разбитая Удельная, которая теперь стала для мамы родной, – рассказывает Татьяна Юревич. – И ведь не случайно в названии этой местности, которая соединила судьбы моих родителей, лежит корень „удел“. Ведь у нее есть синоним – судьба. А согласно древнегреческому философу Плутарху, удел мужчины – проливать кровь, а удел женщины – молиться и ждать».

К сожалению, семейная жизнь Юревичей продолжалась очень недолго. В конце октября 1944 года Александр Юревич снова попал в госпиталь, теперь уже в Усть-Ижоре, – дали знать о себе последствия ранения. И произошла страшная беда: по чьей-то халатности, из-за несвоевременной операции 14 ноября 1944 года он скончался. «Такая нелепость: мы спасли его от смерти после тяжелого ранения, а кто-то так глупо не уберег его, – вспоминала Софья Юревич. – Как будто предчувствовал он свою раннюю кончину, подарив мне дочку». Ему было всего 33 года. Похоронили Алеся недалеко от Удельной – на Шуваловском кладбище в 1-м Парголове...

С. Яковлева (Юревич) в госпитале. Фото 1942 г. Из архива Г.А. Юревич