В разное время, в 1942—1944 годах, на аэродроме в Сосновке базировались 44-й бомбардировочный авиаполк (с 22.11.1942 – 34-й гвардейский), 159-й истребительный, 44-й истребительный (с 7.03.1942 – 11-й гвардейский), 26-й истребительный и 13-й отдельный разведывательный авиаполк, 22-я отдельная авиаэскадрилья связи, 6-й транспортный авиаотряд. С этого аэродрома вылетали на Большую землю руководители обороны города – А.А. Жданов, А.А. Кузнецов и др.

Обеспечение всех служб аэродрома в Сосновке занимался 38-й батальон аэродромного обслуживания (БАО). Он был сформирован в первые дни войны на Карельском перешейке вблизи советско-финской границы в местечке Элисенваара, северо-западнее Кексгольма (Приозерска). Из-за обстрелов аэродром пришлось срочно эвакуировать. Все боеприпасы, завезенные на аэродром Элисенваара, были вывезены сначала в Кексгольм, а затем в район аэродрома

Саккола (Громово). Здесь 38-й БАО уже представлял собой целую боевую часть с техникой и вооружением. Он насчитывал более 150 различных специальных бортовых (грузовых) автомашин и около 500 человек личного состава. В сентябре 1941 года батальон прибыл на вновь выстроенный аэродром в районе деревни Ковалево, южнее Всеволожска (аэродром «Смольная»), а затем в Сосновку.

По воспоминаниям, здесь была раскорчевана почва, укатан грунт и засеян (очевидно, уже весной 1942 года) быстрорастущей травой тимофеевкой для уменьшения пыли при взлете и посадке самолетов. Все самое трудное время 38-м БАО командовал майор, а затем подполковник А.Л. Горбоносов, комиссаром являлся И.Т. Воробьев [36] .

Аэродром в Сосновке действовал в сложнейших условиях фронтового аэродрома и не раз подвергался налетам самолетов противника и артиллерийским обстрелам. Хотя полоса соснового леса хорошо прикрывала аэродром, другой природный фактор способствовал демаскировке объекта: в сухую погоду при взлете и посадке самолетов поднимались огромные облака пыли и песка. Кстати, взлетно-посадочные полосы аэродромов в Сосновке и на Гражданке прекрасно видны и на немецкой аэрофотосъемке 1942 года.

Недалеко от взлетно-посадочной полосы аэродрома в Сосновке в годы войны возникло военное кладбище, где хоронили летчиков и зенитчиков располагавшихся тут частей и соединений. Среди погребенных здесь – Герои Советского Союза гвардии майор Александр Петрович Савушкин, участвовавший в 49 воздушных боях и сбивший 13 вражеских самолетов, и гвардии капитан Петр Яковлевич Лихолетов, участвовавший в 71 воздушном бою и сбивший 25 самолетов лично и 5 самолетов в группе. После войны кладбище стало мемориальным [37] .

Памятник летчикам аэродрома «Сосновка». Фото автора, июнь 2010 г.

Дом по пр. Тореза, 65, где во время войны располагался госпиталь аэродрома «Сосновка». Фото автора, июнь 2010 г.

У восточной границы бывшего фронтового аэродрома, в середине взлетно-посадочной полосы, 23 февраля 1978 года открыли памятник летчикам аэродрома «Сосновка» (авторы – архитекторы В.В. Виноградов, Л.В. Матвеев, инженер – Б.З. Вильнер). С тех пор в памятные даты ленинградской блокады и в День Победы памятник в Сосновке служит местом встреч летчиков, защищавших Ленинград и сражавшихся на Ленинградском фронте...

Судьбы множества самых разных людей оказались связанными с аэродромом «Сосновка». Один из них – Валентин Иванович Богданов, «сын полка», а если еще точнее – батальона аэродромного обслуживания (38-го БАО). Родился он в 1928 году в Луге, где его отец Иван Иванович служил начальником пожарной команды. В следующем году отца перевели в Ленинград, где поставили руководить пожарными «Красной Баварии», а с 1930 по 1935 год он занимал должность руководителя подразделения инспекции пожарной охраны по Ленинграду и области.

Предвоенное детство Валентин Богданов провел в поселке Лигово, что в южных предместьях города. «Здесь еще с июля 1941 года началось мое непосредственное участие в войне, – вспоминает Валентин Иванович, – когда я стал связным в отряде самообороны. В Урицке я находился практически до самого последнего дня, пока не подошли немецкие войска. Нас эвакуировали 14 сентября 1941 года.

Из Урицка взяли мы только то, что могли унести на себе.

Самые тяжелые месяцы первой блокадной зимы мы пережили с родными – в доме на 9-й линии Васильевского острова. Зиму мы выдержали, но затем от страшных последствий голода родные стали уходить один за другим.

В. Богданов. Фото начала 1943 г.

В. Богданов (слева) и Михаил Шишков – бойцы роты связи 38-го БАО. Фото 1943 г.

9 апреля 1942 года умерла мама. Остались в живых я, две сестры и тетя...»

В июле 1942-го Валентина Богданова отправили к родным в Удельную, к родной тетке отца. Жили они там еще с дореволюционных времен – тогда у них был там собственный дом на Костромском проспекте. Там же, в Удельной, Валентин пошел в школу, но проучился в ней недолго. Вскоре в его жизни началась совсем другая учеба...

Еще в первую блокадную зиму он ходил пешком, через весь город, к двоюродному брату на аэродром в Сосновку, где тот служил старшиной роты связи 38-го БАО 13-й воздушной армии. Людей там не хватало, и Валентин стал помогать, выполнять несложную, доступную работу – разматывал провода, дежурил у телефона, топил печку в землянке. А с октября 1942 года уже практически бросил школу: не до учебы было. Порыв был один – защищать Родину, бить врага! И было огромное желание вложить свой труд в общее дело...

«Когда командование узнало, что у меня почти нет родных, меня оставили в батальоне, – рассказывает Валентин Иванович. – Обслуживающий и технический персонал аэродрома жили в землянках. Там же, в землянках, я занимался и на курсах радистов. В январе 1943 года, когда я окончил эти курсы и получил звание радиста 3-го класса, мне стали поручать уже более ответственные задания. Первым боевым заданием стала работа в системе ранней пеленгации вражеских самолетов, приближавшихся к Ленинграду.

В. Богданов (в нижнем ряду второй слева) с бойцами роты связи 38-го БАО, август 1943 г., вскоре после получения медали

В. Богданов (крайний справа) с бойцами роты связи 38-го БАО, апрель 1944 г., Бабино

Телефонисты и радистки роты связи 38-го БАО. Лето 1944 г., Бабино

В конце мая 1943 года меня зачислили добровольцем-радиотелеграфистом в роту связи 38-го БАО. В то время вышел приказ о зачислении в действующую армию с 16 лет. Мне было на год меньше, но для меня сделали исключение. Вызвали к командиру роты, сказали: „Малыш, с этого дня ты солдат". Это узаконило мое положение – ведь до этого я числился как вольнонаемный. И с этого же момента пошло зачисление моей военной службы. 30 мая принял присягу, в августе получил свою первую медаль – „За оборону Ленинграда”. А называли меня все равно „малыш“ или „солдат“ – понятия „сын полка“ тогда еще не было.